Пришла к выводу что записки ни в кого не влюбленной девушки неинтересны.
Некем восхищаться и некому петь дифирамбы.
Не по кому скучать и тосковать и даже ругаться, так чтобы до крови, не с кем.
Растерянное внимание скачет с одного на другое, эмоционально не задерживаясь ни на чем.
Нет никого, чьи слова нужно анализировать день изо дня, ждать, надеяться и не получая - срываться в обрыв.
Ничего такого, что ставит под сомнение все что ты делаешь.
Никого такого, кто восхищается тобой и тем что ты делаешь.
Ты живешь для себя, а значит в жюри сидит всего один человек. Который знает тебя лучше, чем кто бы то ни было. Который не исчезнет и не предаст.
Ты сам.
Как хорошо-то Боже мой...
Из глубин шкафа вынута белая мужская рубашка. Руки привычно натягивают сетчатые чулки, цепляют поясок. Прищурив глаза изучаю силуэт в зеркале.
Итак, после всех моральных пертурбаций и потеряв пару жизней, кошка возвращается на свой подоконник.
Похудевшая. Причем заметно. Замечаю что мне дико нравятся собственные ноги. Еще бы - сладкий загар, идеальные пропорции и семнадцатисантиметровая шпилька. На месте своего потенциального мужчины - держала бы себя в постельном рабстве.
Еще из нового - волосы.
До сих пор вздрагиваю, когда их кончики щекочут спинку ниже лопаток, когда просыпаюсь по утрам.
Пока я была в каком-то дурмане, они успели вырасти.
И еще... где-то в глубине бьется навязчивая фантазия...
В Москве я же найду себе фотографа?)))))))))))))
Некем восхищаться и некому петь дифирамбы.
Не по кому скучать и тосковать и даже ругаться, так чтобы до крови, не с кем.
Растерянное внимание скачет с одного на другое, эмоционально не задерживаясь ни на чем.
Нет никого, чьи слова нужно анализировать день изо дня, ждать, надеяться и не получая - срываться в обрыв.
Ничего такого, что ставит под сомнение все что ты делаешь.
Никого такого, кто восхищается тобой и тем что ты делаешь.
Ты живешь для себя, а значит в жюри сидит всего один человек. Который знает тебя лучше, чем кто бы то ни было. Который не исчезнет и не предаст.
Ты сам.
Как хорошо-то Боже мой...
Из глубин шкафа вынута белая мужская рубашка. Руки привычно натягивают сетчатые чулки, цепляют поясок. Прищурив глаза изучаю силуэт в зеркале.
Итак, после всех моральных пертурбаций и потеряв пару жизней, кошка возвращается на свой подоконник.
Похудевшая. Причем заметно. Замечаю что мне дико нравятся собственные ноги. Еще бы - сладкий загар, идеальные пропорции и семнадцатисантиметровая шпилька. На месте своего потенциального мужчины - держала бы себя в постельном рабстве.
Еще из нового - волосы.
До сих пор вздрагиваю, когда их кончики щекочут спинку ниже лопаток, когда просыпаюсь по утрам.
Пока я была в каком-то дурмане, они успели вырасти.
И еще... где-то в глубине бьется навязчивая фантазия...
В Москве я же найду себе фотографа?)))))))))))))
Если что - я подсоблю
проездомпролетомкакие-нибудь специальные пожелания к сессии и ..фотографу?
А идей у меня много...