что-то во мне все-таки сломано. Или изначально неверно работало.
Я мужчина. Я стопка фарфоровых тарелок. Я Моцарт.
Я женщина. Я создана из стали. Я Мата Хари.
Весна вернулась ко мне бархатом французского шансона.
И в кои-то веки я не боюсь. А нечего.
Некому дать мне пощечину и этой весной.
В вазе сохнут белые астры.
Не люблю белые цветы. Не люблю астры.
И каким бы терпеливым ты не был - я не с тобой.
Я закрываю глаза навстречу рассвету. И сплю.
вдребезги...
Чистою душою. в распятии личности познавшая невинность.
Учусь удивлять и встречаю непонимание.
Хочу жить и учусь убивать себя.
Хочу верить в любовь, но ищу лишь боль.
Жива лишь восхищаясь, но зачем-то свободна..
Да, человек.
Мне будет о чем рассказать вашим богам.
Я закрываю глаза. Мне тяжело. Я не помню себя. Кем я росла. Кем я была. Все воспоминания кажутся чужими. Всплывают картины, слова, запахи. Но может это было кино? Или сон? И картина плывет под обломками сознания. Наверно не я. Да, не со мной. Мне страшно. Когда реальность сменяется кадром когда-то виденного сна или полупьяного бреда. И когда сон до до такого молчаливого ужаса похож на реальность. На самом деле страшно видеть непонимающие глаза матери, когда взахлеб рассказываешь ей что-то из детства, а она в ответ
не было такого
ох, а вот тут дыхание перехватывает. Несправедливо. Ты помнишь те самые слова, звуки и запахи, а тебе в лоб - не было. А что было то тогда? я то вообще есть? А потом в мучительной рефлексии понимаешь, что не в состоянии разделить. Что было, а что грезилось. И возмущаешься - а как же так не было? вот шрам, вот стекляшка та самая, заветная, из бусиков. А тебе в ответ другая история. Про тебя, но не с тобой. И вот тут уже за голову хватаешься и виски трешь - ну как же так, ну ведь несправедливо же...
Я завидую тем, кто помнит.
Ожившая фантазия.
Я мужчина. Я стопка фарфоровых тарелок. Я Моцарт.
Я женщина. Я создана из стали. Я Мата Хари.
Весна вернулась ко мне бархатом французского шансона.
И в кои-то веки я не боюсь. А нечего.
Некому дать мне пощечину и этой весной.
В вазе сохнут белые астры.
Не люблю белые цветы. Не люблю астры.
И каким бы терпеливым ты не был - я не с тобой.
Я закрываю глаза навстречу рассвету. И сплю.
вдребезги...
Чистою душою. в распятии личности познавшая невинность.
Учусь удивлять и встречаю непонимание.
Хочу жить и учусь убивать себя.
Хочу верить в любовь, но ищу лишь боль.
Жива лишь восхищаясь, но зачем-то свободна..
Да, человек.
Мне будет о чем рассказать вашим богам.
Я закрываю глаза. Мне тяжело. Я не помню себя. Кем я росла. Кем я была. Все воспоминания кажутся чужими. Всплывают картины, слова, запахи. Но может это было кино? Или сон? И картина плывет под обломками сознания. Наверно не я. Да, не со мной. Мне страшно. Когда реальность сменяется кадром когда-то виденного сна или полупьяного бреда. И когда сон до до такого молчаливого ужаса похож на реальность. На самом деле страшно видеть непонимающие глаза матери, когда взахлеб рассказываешь ей что-то из детства, а она в ответ
не было такого
ох, а вот тут дыхание перехватывает. Несправедливо. Ты помнишь те самые слова, звуки и запахи, а тебе в лоб - не было. А что было то тогда? я то вообще есть? А потом в мучительной рефлексии понимаешь, что не в состоянии разделить. Что было, а что грезилось. И возмущаешься - а как же так не было? вот шрам, вот стекляшка та самая, заветная, из бусиков. А тебе в ответ другая история. Про тебя, но не с тобой. И вот тут уже за голову хватаешься и виски трешь - ну как же так, ну ведь несправедливо же...
Я завидую тем, кто помнит.
Ожившая фантазия.